Малахов Олег & Василенко Андрей - Счастье
Олег МАЛАХОВ и Андрей ВАСИЛЕНКО
СЧАСТЬЕ
- Мама, я кушать хочу, - капризно сказал мальчик, вытирая кулаком соплю,
которая уже минут пять целенаправленно прокладывала себе путь на свободу.
Совсем недавно он у меня на глазах сьел порядка шести вареных яиц.
- Сейчас, мой сладкий... - моментально засуетилась женщина. Мать и сын
были под стать друг другу - две свиноподобные горы мяса и жира. А я ведь
всегда с отвращением смотрел на людей подобной комплекции.
Может быть, конечно, это неправильный подход к делу, но такой уж у меня
характер. Поэтому я закрыл глаза, делая вид, что сплю, и прислушался к
равномерному перестукиванию колес поезда. - Вы есть, случайно, не хотите? -
произнесла женщина. Судя по всему, вопрос был предназначен именно мне.
Пришлось открыть глаза и сказать, что есть мне сейчас совсем не хочется.
Однако отставать от меня явно не собирались.
- Тогда давайте выпьем вместе, - предложила женщина, - Праздник
все-таки... Девятое мая... А вы - ветеран.
- Я не пью, - мой голос звучал вполне буднично, хотя скрывать неприязнь
становилось все сложнее.
- Здоровье не позволяет? - сочувственно спросила женщина. Ее маленькие,
заплывшие жиром глазки, смотрели на меня с таким удивлением, как будто отказ
от спиртного является чем-то из ряда вон выходящим.
- Не пью и все, - пояснил я, - Никогда не увлекался.
- Так я ж тоже не пью, - оправдываясь, произнесла толстуха, - По
праздникам только... Мы к матери моей едем. В Москву... Она у меня тоже
ветеранка. Решили праздник вместе отметить... Она внучка уже год не видела.
Хоть посмотрит... - мать с любовью взглянула на сына, который уминал седьмое
яйцо. Мальчик радостно заулыбался и несколько крошек упали на пол. Я
почувствовал, что меня сейчас стошнит.
- Петенька бабушку так любит, - продолжила женщина, а затем спросила сына,
- Петя, ты бабушку любишь?
- Угу, - промычал мальчик и спросил в свою очередь, - Мам, а можно еще
яичко?
- Конечно, мой сладкий, - ответила женщина. Я понял, что оставаться в купе
было для меня чревато - могло и вырвать. Поэтому выход был один - испариться.
Что я и сделал. В коридоре первым делом меня потянуло к открытому окну. Поезд
проезжал маленький подмосковный городок. Обожаю небольшие городки - сам
родился и вырос в таком. И потом, после войны, по иронии судьбы, практически
пятьдесят лет прожил в провинции. Большие города никогда не были моей стихией.
Гораздо проще, приятнее, лучше жить в таком месте, где все друг друга знают,
где нет лишней суеты, где жизнь движется медленно и равномерно. Дети меня не
понимают. Им-то, конечно, именно большой город по душе. Вот и получилось так,
что жена умерла, а сын с дочкой разьехались кто куда. Сын в Новосибирске, дочь
в Ленинграде. Обоим, по-моему, самим до себя.
Каждый раз, когда смотрю по телевизору рекламу-напоминание "Они выросли и
забыли своих родителей", примеряю ее к своей одинокой жизни. Хотя одному
как-то легче. Ответственности за семью нет. Смог бы я, к примеру, уговорить
жену и детей сьездить на праздники в Москву, чтобы хоть раз взглянуть на
столицу?
Естественно, нет. А самого себя уговаривать проще. - Не помешаю? - голос
раздался прямо сзади меня. От неожиданности я вздрогнул и резко обернулся.
Взгляд упал на парадный мундир со множеством орденов. Говоривший был таким же
старичком-ветераном, как и я.
Только мне даже ради праздника не пришло в голову нацепить на себя столько
побрякушек. Мой гражданский костюм украшал всего один орден. - Нет, - ответил
я. - Ну и ладне